Ближний круг - Александр Афанасьев

Кстати, гастарбайтеры тут жили в настоящем палаточном лагере, в очень суровых условиях.

Через день – он оставил в условленном месте сообщение, что решение вопроса может затянуться. И вышел на работу…

Тут – полковнику элементарно повезло. Одна из групп – должна была работать на монтаже конструкций для выставки. Сообразив, что на открытие может приехать нужное ему лицо – полковник напросился в эту группу. Остальные корейцы уже сообразили, что дело с этим странным пожилым рабочим неладно – но молчали. Настоящий кореец никогда не откроет рот перед иностранцем. он все держит в себе…

Работа – оказалась довольно простой: надо было монтировать выставочные стенды. Они были в основном из дерева, дерево доставили с севера – там как раз сводили леса Курдистана. Для корейца – работа с деревом привычна, не то, что для араба – и полковник работал, перекрывая все нормы выработки. Для него, снайпера – точная работа была привычной, а руки были сильными и не дрожали…

После первого же дня – он сообщил о том, что ему нужен костюм европейского покроя и пропуск на выставку, оформленный от одного из аташшатов. Костюм и пропуск – привез швед, костюм полковник пронес внутрь и спрятал, а пропуск – постоянно носил с собой.

Постепенно – выставка заполнялась людьми и техникой. а он нашел место для переодевания и даже пару раз прорепетировал. Он не был уверен. что это именно то самое – а потому пока не пронес сюда оружия.

Хотя он присматривался кое к чему на стендах. Особенно ему понравилась венгерская винтовка Гепард – она была под советский крупнокалиберный патрон, очень мощный. Как и у RAI500 – затвор снимался, только тут на затворе была смонтирована еще и рукоятка с УСМ. Он уже подумывал о том, чтобы как-то проверить, насколько боеготова винтовка и пронести патрон к ней.

В этот день – он просто решил пройтись по выставке, чтобы посмотреть что изменилось – он уже сделал положенную норму. На него никто не обращал внимания – гастарбайтер в синей блузе, не более чем бродячая собака – и его это устраивало. Он уже научился отличать соглядатаев, военных в форме и в штатском, полицейских. Но сегодня, проходя через югославский сектор – он вдруг увидел человека, который его заинтересовал.

Это был молодой человек – настолько молодой, что запросто годился ему в сыновья. Он был в штатском – но не европейская рубашка с коротким рукавом – а одежда бедуинского покроя. Короткая бородка… да, он очень молод.

Но у него в руках был блокнот и карандаш. И он смотрел ровно в то место, куда смотрел и сам полковник. Пытался прикинуть траекторию полета пули с крыши комплекса.

Русский!

Советские для полковника были чем-то вроде исчадия ада. Советские стояли за Северной Кореей, государством, возглавляемым безумными лидерами. В начале пятидесятых – только чудо уберегло Корею от применения ядерного оружия – первого после Японии. Благодаря русским – их полуостров оставался разделенным до сих пор.

Да, это русский.

Конечно, это мог быть восточный немец или болгарин. Но для корейца слово советский и коммунист – были синонимами

Значит, советские охраняют Хуссейна. Интересно, очень интересно.

Полковник подождал – а потом осторожно последовал за русским.

На выходе с выставки – Николай встретил генерала Барака, он шел куда-то, окруженный офицерами. Генерал сам увидел его.

– Салам, рафик Низам…

– Салам алейкум – вежливо ответил Николай

– Ты учишь наших солдат быть настоящими воинами?

– Ваши солдаты неплохие воины.

Тут же – рядом оказался Салед

– Мы все очень рады тому, что учимся у настоящего солдата, прошедшего войну, рафик старший генерал

Барак – посмотрел на Скворцова. Тот ничего не сказал…

Ирак, Багдад. 22 августа 1988 года

Вечером – Николай собрался ехать домой. Надо было выспаться – а он предпочитал не оставаться на ночь в полку. У него была здесь комната – но он почти каждый день ездил в город: только так он мог иметь достаточную степень свободы, чтобы встречаться с представителями КГБ, а так же со своим советником. Он так и ездил в город, несмотря на неоднократные и настойчивые просьбы командования полка. Понятно, что и Салед имел свои какие-то виды…

Как обычно – он сел в свой Вольво, посмотрел на часы – уже было поздно, хотя еще не стемнело. Тронулся…

Сразу за КПП он посмотрел в зеркало заднего вида. Есть… бежевый ФИАТ прицепился к нему. Слежка…

Бахметьев – предупреждал об этом и говорил – наплюй. Но на нервы – действовало. Змеиный клубок в самом деле…

Он чуть прибавил скорость. Несмотря на войну, движение было оживленным, топлива хватало. ФИАТ – резко обогнал идущую следом машину – теперь их разделяла только одна машина. Обычно следили менее нагло, поэтому Николай проверил – на месте ли пистолет. Он был на месте…

Это были уже пригороды Багдада. Виллы, высокие заборы, какая-то стройка. Поверху – с грохотом прошли самолеты, скорее всего – пошли на Тегеран. Саддам – купил у СССР несколько реактивных Ту-22, средних бомбардировщиков и они бомбили Тегеран. Ничего, чтобы противопоставить этому у Ирана не было, их «Томкаты» стояли на земле из-за отсутствия запчастей и технического обслуживания.

Но Иран не сдавался.

Чертова слежка…

Он решил рискнуть. У самого дома – начал притормаживать, но тут же резко газанул. Улица была пустой, ФИАТ рванул следом…

Место, чтобы разобраться он знал. Проскочив поворот, на втором он резко свернул и затормозил, повернув руль и перекрыв дорогу машиной. Занял позицию за ней, прикрываясь машиной и целясь из Калашникова…

ФИАТ влетел в поворот, водитель разобрался не сразу и едва успел затормозить. Ствол автомата – смотрел на машину с двух метров.

– Выходи!

Фары слепили – но он не хотел стрелять – только полиции не хватало. Просто сместился в сторону.

– Выходи, сказал. Руки держи на виду! Выходи!

Водитель ФИАТа – толкнул дверь ногой и вышел.

– Не стреляй, рафик.

Николай узнал Мухаса. Водителя Саледа

– Руки держи на виду!

Он приблизился, забрал пистолет. В салоне – никого не было.

– Зачем ты ехал за мной? Ты шпион?

Водитель отрицательно покачал головой

– Тебя послал полковник? Что он приказал сделать?

– Полковник мне не приказывал, рафик. Мне приказал комитет.

– Какой еще комитет?

– Коммунистический, рафик. Мы коммунисты и у нас есть свой комитет.

Это могло быть правдой – а могло и не быть.

– У меня нет удостоверения, рафик. Оно не здесь. Но я могу поклясться памятью своего отца, что я коммунист

Николай решил поверить. Опустил автомат

– Если это и так, тебе не стоит говорить об этом.

– Я должен. Мы хотим встретиться с тобой. И поговорить.

Пан – или пропал

– Где?

– Тут недалеко…

Николай сунул трофейный пистолет в карман.

– Ладно, поехали. Ты первый – я второй.

Их было несколько человек и они – ждали его на стройке рядом с путями, идущими к железнодорожному вокзалу. Большая часть относилась к полку – но были и незнакомые. Старшим по званию был капитан Асад – один из «подпевал» полковника. По-видимому, истинные его убеждения были другими.

Увидев машину – все они встали.

– Что это значит? – спросил Николай

– Мы хотим предостеречь тебя – сказал Асад – ты ведешь себя неосторожно и не умеешь скрывать своих мыслей. Так ты погибнешь.

– Кто вы?

– Мы коммунисты. рафик – сказал водитель Мухас – а ты слишком неосторожен. Хотя мы понимаем тебя.

– Что вы понимаете?

– Коммунисты не боятся смерти, верно?

Верно? Верно…

Николай смотрел на собравшихся людей. Несколько пар жадных глаз смотрели на него.

– Мы думали, когда СССР пришлет нам помощь.

– Помощь?

Да. Нам нужен командир. Такой как вы. Настоящий коммунист, из Советского Союза. Вы ведь приехали убить тирана…

– Мы готовы – сказал другой солдат – нас мало, но мы все готовы умереть. Как и наши товарищи в тюрьмах.

Так…

Тяжелее всего – воспринимались именно такие ситуации. Когда непонятно было, что говорить и как. Когда люди требовали от тебя поддержки… даже не так, когда люди видели в тебе высшую силу, представителя некоей высшей, справедливой силы… а что ты можешь ответить им? Может, американцам в таких ситуациях было проще… они были наглее и их с детства учили,